«Нарспи» в вопросах и ответах

Тайны слова «нар»

(Геннадий Дегтярева халаллатӑп)

Вопрос: В тюркских языках слово «нар» используется в значении плода гранатового дерева. Не значит ли это, что и в «Нарспи» «нар» не что иное, как гранат?

Попробуем разобраться. Автор «Этимологического словаря чувашского языка» Михаил Федотов отмечает, что слово «нар» в чувашский язык пришло из персидского языка и соответствует слову «гранат». Оно имеет широкое хождение в тюркских языках.

Если принять эту версию, то получается, что описание сильбиянок «нар пек хитре хӗрӗсем акӑшсем пек утаҫҫӗ» следует перевести так: по улицам селения «подобные гранату, красивые девушки словно лебеди шествуют». Мотивация будет такой: здесь имеется в виду цвет спелого фрукта гранатового дерева – красный. При таком буквалистском подходе выявляется наличие, казалось бы, несколько нелепого описания сильбиянок. Между тем, это не так. В оправдание автора скажем: в восточной поэзии, в ее классических (!) образцах сравнение девушек с гранатом весьма популярно. И в этом плане наличие восточного мотива в тексте поэмы достаточно любопытно.

К теме весьма необычного употребления в произведении слова «нар» в значении граната вернусь немного позже. Причем постараюсь привлечь весьма интересную мотивацию, имеющую отношение к самому автору поэмы.

Вопрос: Неужели у Николая Ашмарина нет толкование слова «нар»?

Есть. И это толкование позволяет нам вооружиться новым пластом аргументов, мотивирующих органичность употребления «нар» в тексте поэмы. Итак, обратимся к авторитету Николая Ашмарина – его знаменитому 17-томному «Словарю чувашского языка».

«… Первонач(альное) зн(ачение) этого слова чувашам уже не понятно. По-видимому, это название какого-то предмета, обладавшего специфическими положительными качествами». И далее он отмечает, что в словоупотреблении чувашей это слово применялось «обычно к девушке: («сравнение «нар пек» ( = как нар)» и означало девушку здоровую, красивую. «По-русски, — далее пишет автор словаря, — в этом случае сказали бы: «кровь с молоком», «румяное яблочко» и т. п.».

Обобщая данную аргументацию, выскажу рабочую гипотезу (которую при дальнейшем анализе текста, возможно, придется опровергнуть). Автору «Нарспи», подобно респондентам Николая Ашмарина (а это современники Константина Иванова), также было неведомо первоначальное значение слова «нар». И он употребил это слово просто в значении «красивые». Получается: по улицам селения «красивые девушки, словно лебеди шествуют».

Как говорится, точка! И нечего мудрить. А кое-кто из читателей уже готов завершить дискуссию словами косноязычного классика - «Нечего чесать там, где не чешется!»

А мы с читателями все же помудрствуем …

Вопрос: Мог ли Константин Иванов, в глаза не видевший плодов гранатового дерева, сравнить девушек Сильби с гранатовым плодом?

Действительно, вряд ли семнадцатилетний юноша, живя в башкирской деревне, мог вкушать плоды граната, хотя и рос в богатой семье. Конечно, нет! Да и в Симбирске, в купеческих лавках, этот заморский южный фрукт в начале прошлого века вряд ли можно было приобрести. (Да и мы в недавнем коммунистическом прошлом не сталкивались с этой невидалью). Иными словами, будущий автор «Нарспи», не совершавший путешествия в южные страны, воочию не видел гранатового дерева и в глаза не видел его плодов.

И еще один аргумент в дополнение к сказанному. В поэме селение Сильби сравнивается с чувашским ҫӑтмах-раем, а его сады-огороды с райскими кущами: «Ҫӑтмах пекех туйӑнат Силпи чӑваш ялӗнче»; «Кив капанлӑ анкарти, тӗрлӗ ҫимӗҫлӗ пахча…». Но в этом сильбийском райском «эдемовом саду» не нашлось места гранатовому дереву. Хотя такое упоминание, вроде бы, напрашивается. Между тем, в текстах восточных классиков, в их поэтических творениях (в особенности у исламских авторов) упоминание райского гранатового дерева – далеко не редкость. Есть упоминание граната и в библейских текстах, переводами которых занимался Константин Иванов. Чтобы не уходить от логики поставленного вопроса, примеры приводить не буду (читатели самостоятельно их обнаружат).

Вопрос: Значит, сравнение девушек Сильби с «нар-гранатом» – неметафорично? А предыдущие аргументы – всего лишь измышлизмы?..

Порассуждаем на эту тему. Несмотря на приведенные выше аргументы вполне можно предположить сознательное употребление автором данного слова. А метафора будет такой: сильбияночки – словно алло-красные зерна в бутоне спелого граната. Тем более, если взять творчество средневековых восточных поэтов, где сравнения девушек с этим солнечным плодом в подтексте часто таят эротические отзвуки. Пока же скажем так: архетипический принцип минимализма, свойственный образным особенностям поэмы «Нарспи», многое оставляет в тайниках неразгаданных секретов.

Итак, попробуем предположить: метафора нар-гранат в «Нарспи» не случайна. Как пишет Василий Егоров в своем «Этимологическом словаре чувашского языка», издании весьма авторитетном, слово «нар» в чувашский язык пришло из монгольского языка со значением «солнце» (об этом детальнее – позже). Однако он не отметил, что в том же монгольском языке есть слово «анар», как раз означающее «гранат» (возможно, имеется в виду минерал).

И еще одна любопытная биографическая справка. Николай Шубоссины, близко знавший поэта (оба участвовали в работе переводческой комиссии при Симбирской чувашской учительской школе) в своих воспоминаниях пишет о том, что Константин Иванов зачитывался произведением царя Соломона «Песнь песней» и собирался перевести его на чувашский язык. В этом классическом образце восточной поэзии, воспевающей любовь, присутствует неоднократное упоминание гранатового фрукта, к примеру, в таких поэтических строках:

— Как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока ланиты твои под кудрями твоими. (4:3)

— Рассадники твои — сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами. (4:13)

— Поутру пойдем в виноградники, посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки; там я окажу ласки мои тебе. (7:12)

— Повела бы я тебя, привела бы тебя в дом матери моей. Ты учил бы меня, а я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблок моих. (8:2)

ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ВЫВОД. Таким образом, все три вышеназванных значения - 1)«солнце», 2)«красивый», 3)«гранат» - отражаются в энергоемком (!) чувашском слове «НАР», лишь единожды «в чистом виде» употребленном автором в поэме «Нарспи».

И все же положим «ложку дегтя» в нашу аргументацию. Открытым остается вопрос: если бы поэт перевел «Песню песней», использовал ли бы он именно слово «нар»? Об этом, а также о том, сознательно ли поэт в слово «нар» вкладывает солнечный мотив, – в следующем выпуске.

© Станислав Убасси